У противников поставок Leopard 2 уже не осталось аргументов

В эти же дни решается судьба передачи Украине танков Leopard 2. О готовности передать танки ранее заявила Польша, но для этого ей нужно согласие Германии. На 20 января запланирована очередная встреча в Рамштайне, и различные источники утверждают, что именно там Германия может дать добро на поставку танков своего производства другим странам.
Тем временем в Германии стартовала расширенная программа подготовки украинских военных, их будут обучать американские инструкторы. Агентство Associated Press сообщает, что на протяжении 5-8 недель планируется подготовить около 500 военнослужащих. Программа включает в себя работу с разными видами оружия, а также координацию разных подразделений - пехоты, механизированных бригад и артиллерии. Глава объединенного комитета штабов США, генерал Марк Милли, который сейчас находится в Германии, сообщил, что США планируют передать Украине новую помощь как раз тогда, когда украинские военные закончат подготовку и будут готовы использовать оружие.
Еще около сотни украинских военных прибыли в США, где будут проходить обучение для работы с системами противовоздушной обороны Patriot. Передачу первой такой системы Вашингтон анонсировал 21 декабря 2022 г., тогда же и Германия пообещала предоставить Patriot Украине.
Получит ли Украина все, что запрашивает, и можно ли говорить об изменении мнения политиков в Германии о поставках тяжелого вооружения в воюющую страну? Об этом в эфире "Настоящего времени" рассказал Дмитрий Стратиевский, политолог, директор Берлинского центра изучения Восточной Европы.
- Как вы оцениваете запросы Украины: реальны ли они, выполнимы ли?
- Украина - это воюющее государство, находящееся в тяжелой ситуации, которая вынуждена вести оборонительные боевые действия против превосходящего по силе противника. Поэтому вполне логично как с точки зрения политики, так и с точки зрения элементарной психологии просить немножко больше, чем можно получить. Но военно-промышленный комплекс стран НАТО, таких ведущих государств, как США, Великобритания, Германия, Франция и других, вполне может обеспечить Украину той необходимой техникой, которая нужна для освобождения территорий и наступления. Естественно, будет всегда соблюдаться какой-то определенный баланс между запросами Украины и теми поставками, которые страны НАТО могут обеспечить физически.
- Как вы думаете, Германия все-таки даст добро или нет на Leopard?
- Я практически уверен, что такое добро будет дано. Даже рискну предположить, что в ведомстве федерального канцлера, в правительстве Германии, в правящей коалиции это решение уже принято, только оно пока не озвучено в публичном пространстве. Если оно еще не принято, то в ближайшие 24-48 часов, еще до саммита в Рамштайне, я думаю, это решение уже будет принято окончательно.
У противников поставок Leopard 2 в Украину уже не осталось никаких аргументов. Мы помним, что в немецком политическом поле не раз говорилось о том, что мы должны действовать в вопросах поставки тяжелой техники, боевых танков на основе консультаций с союзниками. Теперь известно, что Великобритания поставляет свои танки Challenger 2 - крупное государство, член НАТО, сильная в военном отношении держава. Поэтому у противников поставки Leopard уже не осталось действенных аргументов.
- То есть фактически на Германию надавили? Потому что, как мы знаем, ускорить этот процесс у Берлина просит уже не только Украина, но и другие страны ЕС. И когда другие страны поставляют, Германия оказывается в такой ситуации, когда неприлично уже не поставлять это оружие.
- С одной стороны, да, но, с другой стороны, это сочетание многих факторов. Потому что очень активно шли внутригерманские политические дискуссии. Звучали голоса, которые утверждали, что "мы не в состоянии в данный момент" поставить эти танки без ослабления Бундесвера. Были и те политики и общественные деятели, которые опасались эскалации, считая поставку основных боевых танков своего рода красной чертой, после чего Германия может быть воспринята со стороны России в качестве воюющего государства. Хотя германские правоведы это уже не раз опровергли. Поэтому это сочетание многих факторов. Да, элемент внешнего давления, элемент внутреннего осознания и результат внутриполитических германских дискуссий.
- Поскольку Германия входит в НАТО, а Йенс Столтенберг заявил, что Украине будет предоставляться тяжелое вооружение, тут уж мне кажется, что все страны НАТО так или иначе ассоциированы с тем, что они участвуют в этой войне, - если исходить из той логики Кремля, о которой вы говорите, что в Кремле подумают, что Германия тоже воюет.
- Да, я согласен с вами. Но дискуссии такие шли, подобные голоса раздавались. Но эти дискуссии не новы. Мы помним такие дискуссии и перед поставками стрелкового оружия, и перед поставками легкой бронетехники, и самоходных артиллерийских орудий Panzerhaubitze 2000. То есть всегда в такой стране, как Германия, где пацифизм возведен фактически в национальную идеологию, если можно так сказать, где еще очень сильна травма Второй мировой войны, раздаются всегда такие осторожные голоса людей. Которые предпочитают немножко подождать, дождаться инициативы союзников, не действовать первыми.
- Страны Балтии и Польша не скрывают: война в Украине рассматривается ими как угроза для своих территорий. А в Германии называют ли происходящее в Украине - то есть войну - угрозой для себя самих?
- Скорее речь идет об угрозе мировой архитектуре безопасности. Об этом говорится очень много. Мало кто в Германии считает, что Россия может совершить непосредственно нападение на германскую территорию либо на территорию другого государства-члена НАТО, это практически исключается. Но тем не менее есть именно большие опасения, что будет произведен своего рода эффект домино. Если не поддержать Украину, это будет не только потеря морального лица европейского сообщества, западного сообщества, но и своего рода прецедент, после чего любой диктатор на планете сможет по своему желанию изменять существующие границы. То есть это означало бы полное падение всей архитектуры безопасности в мире. Эта опасность очень широко обсуждается в Германии, она ощущается в немецком истеблишменте.